Большой Барьерный риф — это целое подводное царство, место обитания тысяч видов кораллов, рыб и других морских животных. Морская страна чудес. В 1979 году в Австралии на Большом Барьерном рифе открылся морской парк, куда входит и остров Одного дерева. Здесь запрещена любая хозяйственная деятельность и введены строгие правила, не позволяющие нарушать покой этого уникального природного объекта.
Яд мелководье. Многие виды кораллов живут на малой глубине. Во время отлива они обнажаются и сохнут. По некоторым частям рифа можно даже пройтись пешком. Кораллы акропоры превосходно приспособились к таким условиям. Их разветвленные отростки улавливают пищевые частицы из водяных брызг.

В 1768 году английский мореплаватель капитан Джеймс Кук отправился в свою первую кругосветную экспедицию по Тихому океану. Его судно называлось «Индевор». Кук вез на Таити научную экспедицию, в которую входила группа астрономов, собиравшихся наблюдать прохождение Венеры на фоне солнечного диска.У Кука было и другое задание — найти южный материк, Terra australis, который, по мнению ученых, должен был существовать, чтобы уравновешивать массу материков Северного полушария. Взяв курс на юго-запад от Таити, Кук открыл Новую Зеландию, где он пробыл шесть месяцев, нанося вновь открытую землю на карту. Далее, следуя в западном направлении, он обнаружил юго-восточное побережье Австралии.

В апреле 1770 года он высадился на берег в заливе Ботани-Бей. Это название ему дали Кук и натуралист Джозеф Бэнкс (который тоже был на этом судне), обнаружившие на его берегах удивительные, неизвестные ранее растения. Повернув на север, Кук держался близко к берегу, чтобы точно нанести его очертания на карту. Несмотря на предосторожности, судно Кука вскоре налетело на риф. «Индевор» вытащили на берег, и в течение двух месяцев, пока его ремонтировали, Кук изучал чудесный мир Большого Барьерного рифа.

Риф протянулся больше чем на 2000 км параллельно северо-восточному побережью Австралии. Он состоит приблизительно из 3000 отдельных, соединенных друг с другом коралловых островков, находящихся на разных стадиях развития и разделенных узкими извилистыми протоками. В некоторых местах, например у мыса Мелвилл на севере, риф представляет собой узкую полоску кораллов, в то время как на юге, у мыса Мэнифолд, его ширина достигает 320 км.

Первоначально кораллы считались растениями. Их изысканная расцветка и форма наталкивают на мысль, что риф — это сад, а кораллы — цветы. Однако это не так: коралловые полипы, внешние известковые скелеты которых образуют твердое вещество рифа, являются беспозвоночными животными, родственниками актиний. Но в отличие от актиний мягкое, многоголовое тело коралловых полипов имеет твердую оболочку, которая формируется примерно так же, как и раковина улиток. Каждый коралловый островок состоит из основания, представляющего собой скопление скелетов многих поколений мертвых кораллов, и поверхностного слоя живых коралловых полипов, которые высовываются из щелей своих раковин, чтобы схватить добычу.

Формирование рифов было бы невозможно без одноклеточных водорослей, которые живут, прикрепившись к телу коралла, и поддерживают с ним взаимовыгодные отношения. Водоросли находятся под защитой коралла и извлекают питательные вещества из соков его тела. А поскольку водоросли — это растения, они могут использовать солнечный свет для производства питательных веществ, некоторые из которых усваиваются кораллами. Еще более важным является то, что благодаря им кораллы могут перерабатывать содержащиеся в морской воде соли кальция в карбонат кальция, из которого состоит их скелет. Без этих водорослей кораллы были бы обыкновенными, живущими колониями актиниями, а коралловых рифов просто не существовало бы.Рифы образуются лишь при определенных условиях. Во-первых, необходимо, чтобы глубина была небольшой, а вода достаточно прозрачной, чтобы пропускать солнечный свет. Во-вторых, вода должна быть чистой, поскольку любой осадок не дает щупальцам коралла возможности добывать необходимую ему пищу. И наконец, коралловым скелетам необходимо прикрепиться к чему-нибудь твердому, поэтому морское дно должно быть каменистым, а вода круглый год теплой, не ниже 21°С.На Большом Барьерном рифе обитает не менее 350 видов кораллов, которые очень отличаются друг от друга по форме, размеру и цвету. Некоторые из них — микроскопические, другие же (например, кораллы-мозговики, которые своей округлой формой и поверхностными бороздками внешне напоминают человеческий мозг) могут достигать в диаметре двух метров. На внешней границе рифа живут резиноподобные виды, способные выдержать волны прибоя, в то время как нежные, напоминающие кружево разновидности должны укрываться в самых спокойных местах. Вода, в которой обитают кораллы, может быть бесцветной, лазурной или цвета индиго, и сами они меняют свой цвет от бледно- до темно-розового, насыщенно-желтого, синего и ярко-зеленого.

В условиях ведущейся на рифах жесткой конкурентной борьбы различные виды кораллов выработали свои собственные методы выживания. Одни просто обгоняют своих конкурентов в росте. Например, многие виды акропоры могут за год увеличить свое жизненное пространство на 26 см2. Другие могут изменять форму в зависимости от глубины, на которой обитают. На больших глубинах, где света мало, они растут вширь, а там, где много солнца, из них вырастают длинные «пальцы».
Большой Барьерный риф и его окрестности — прекрасное место обитания для более чем 1400 видов рыб и моллюсков, не говоря уже об актиниях, червях, губках и птицах. Собственно кораллы составляют лишь 10 процентов видового разнообразия живых организмов рифа, Беспозвоночное животное морской огурец играет исключительно важную роль в защите структуры рифа, поскольку выделяемые им микроскопические частицы ракушек и песчинок, опускаясь на океанское дно, заделывают любые трещины в коралловом основании.

Для того чтобы успешно существовать на рифе, многим видам рыб пришлось приспосабливаться. У пинцетной рыбы-бабочки в процессе эволюции появился длинный, похожий на трубочку нос, которым она исследует щели в поисках пищи. Яркий синеполосый губан следит за здоровьем других рыб, поедая прикрепившихся к ним паразитов. Пока губан очищает большую рыбу от паразитов, залезая к ней даже в рот, та забывает на время о своих инстинктах хищника и раскрывает рот и жабры, впадая в состояние, похожее на транс. Морская собачка, очень похожая на губана и внешне, и по своим повадкам, вместо того чтобы очищать рыбу от паразитов, откусывает кусочки от самой рыбы.

Некоторые рифовые рыбы привлекают внимание своей кричащей окраской. Вероятно, это происходит потому, что преимущество быть замеченным потенциальным половым партнером перевешивает опасность. Другие исключительно успешно маскируются: морской ерш одет в длинные складки кожи, что делает его похожим на камень, покрытый водорослями. Пока ерш не видит добычу, он остается неподвижным, но как только заприметит ее, движется с удивительной быстротой. Груперы могут мгновенно изменять цвет и форму, сливаясь с окружающей средой. Их рот и челюсти также исключительно хорошо адаптированы к жизненным условиям: рот раскрывается так широко, что групер может всосать добычу прямо в пищевод.

Экологическое равновесие кораллового рифа очень хрупкое, и его можно легко нарушить любыми, даже незначительными изменениями. В 60-70-х годах над Большим Барьерным рифом нависла угроза, когда произошло чрезмерное увеличение популяции морской звезды, называемой «терновым венцом». Она испускает свои пищеварительные соки на коралловые полипы и убивает их. Виной тому стали охотники за сувенирами, собиравшие на рифе тритонов, хищных моллюсков, которые обычно удерживали численность «тернового венца» на низком уровне. Охрана тритонов привела к тому, что популяция «терновых венцов» снова сократилась, однако на восстановление некоторых участков рифа может понадобиться 40 лет.

Удивительная жизнь моря и захватывающие дух подводные пейзажи превращают австралийский барьерный риф в одно из величайших и к тому же молодых чудес природы на нашей планете: недавние расчеты, базирующиеся на анализе проб, взятых из кораллового монолита, показывают, что некоторым участкам рифа исполнилось лишь 500 000 лет — очень немного по эволюционным меркам. Многообразие форм жизни, развившейся здесь за столь короткий отрезок времени, свидетельствует об идеальных условиях существования для живых организмов в этих кристально чистых водах.